Все наши кумиры в детстве тоже ходили в школу, так же, как и мы, мучились на контрольных работах, радовались каникулам и сдавали экзамены. И сейчас, в преддверии 1 сентября собирая на занятия детей или внуков, с ностальгией вспоминают свои «школьные годы чудесные»…
Филипп КИРКОРОВ — Уже в начальной школе я хотел быть первым, как-то выделяться, и у меня были почти все пятёрки. Хотя школу я не очень любил, и сейчас она стерлась у меня из памяти. И школа, и училище — это не лучшие дни моей жизни. Я чувствовал себя среди сверстников инородным телом, мне были чужды их интересы и проблемы. Это происходило, видимо, оттого, что я много общался с родителями и их друзьями, коллегами-артистами. В доме бывало много интересных людей, и из школы, после уроков, я старался поскорее уйти домой, зная, что меня может ждать новая интересная встреча. По этим же причинам одноклассникам было так же неинтересно со мной. Где-то классе в восьмом я узнал, что существуют золотые медали, и поставил себе цель — получить такую медаль. И получил!
Лариса РУБАЛЬСКАЯ — Мои родители и не надеялись, что из Ларисочки получится что-то путное, так как я была просто неуправляемой девочкой. В школе училась плохо, даже в характеристике мне написали: «…обладает средними умственными способностями.» С трудом 11-й класс окончила.
Интарс БУСУЛИС — Я был активным — как и все пацаны, наверное. Ходил во всякие кружки, занимался и стрельбой, и каратэ, и народными танцами, играл на разных инструментах. Сидеть дома было неинтересно, компьютеров тогда не было, поэтому в хорошую погоду гуляли, ходили на озеро, в лес… Иногда и конфликты были: классика – разбил мячом стекло в музыкальной школе. Лыжи случайно сломал у одного парня. По этому поводу родителей в школу вызывали. Мама заплатила 6 рублей – тогда это были большие деньги. А получать двойки не было стильно. Иначе останешься на второй год. У меня были проблемы с химией, с геометрией, алгеброй… До сих пор не помню, как сдавал экзамены, потому что ничего не понимал. На экзамене после 9 класса был тест – вопрос и три ответа. Учительница ходила по рядам, и я помню, что она мне незаметно показывала нужную клеточку, где был правильный ответ. Я уже тогда играл на тромбоне, всё время ходил с ним в школу, и все понимали, куда я потом пойду учиться.
Нонна ГРИШАЕВА — В школе я была очень скромной, стеснительной и даже закомплексованной девочкой. Моим любимым предметом была литература, я писала хорошие сочинения и, конечно, стихи.
Сергей БЕЛИКОВ — Одной учительнице нашей школы пришло письмо с ругательствами и карикатурой — видимо, настолько её не любили. Но самое чудовищное, что это дело приписали… мне, хотя я был хорошим учеником и никакого отношения к анонимке не имел. Однако совет пионерской дружины провел какую-то свою «экспертизу» и вынес заключение, что письмо написано якобы моим почерком. Это обвинение я с себя смыть так и не смог, и всю школьную жизнь проходил «некомсомольцем».
Марина ХЛЕБНИКОВА — Когда 1 сентября мне нужно было идти уже во второй класс, я проснулась в пять часов утра, оделась, разбудила маму и, сказав ей, что мне пора в школу, взяла букет и убежала, боясь опоздать: ведь на часах минутная стрелка приближалась к двенадцати, а вот который час на самом деле, я как-то упустила из виду. Ровно в шесть утра я была на пустынном школьном дворе, но возвращаться домой не стала и победно смотрела на тех, кто подходил к 7:30 в надежде быть первыми. Я стояла на линейке, посвященной первому сентября, зажав в руке букет астр, и вглядывалась в дальний ряд «дяденек» и «тётенек» — старшеклассников. В тот момент мне казалось, что я никогда, никогда не буду стоять на той стороне школьного двора, и вся моя жизнь так и пройдет в младшей школе. Но время ускорило свой бег, и уже в девятом классе, будучи солисткой школьного ансамбля, я задорно распевала в этот день со сцены: «Учат в школе, учат в школе…» для бестолковых первоклассников. Тогда я первый раз почувствовала себя звездой.
