Все наши кумиры в детстве тоже ходили в школу, так же, как и мы, мучились на контрольных работах, радовались каникулам и сдавали экзамены. И сейчас, в преддверии 1 сентября собирая на занятия детей или внуков, с ностальгией вспоминают свои «школьные годы чудесные»…
Дмитрий МАЛИКОВ — Я был нормальным школьником. Как писали в характеристике, «пользовался уважением товарищей», но я никогда не выпячивал свои достоинства. То есть я нравился девчонкам, хорошо пел в хоре, мог сыграть что-то на рояле или включить какой-то трек на школьной дискотеке. И хорошо учился. Но у меня никогда не было каких-то гиперамбиций — возможно, мне это качество и мешает сейчас в шоу-бизнесе. Я и сейчас не амбициозный человек. Может, это и странно прозвучит — мне приятно, но не обязательно быть первым. Мне важно оставаться самим собой.
Мирослава КАРПОВИЧ — В первый класс я пошла на Украине, а потом папа, которого перевели в Москву, меня забрал. На второй день в новой школе я получила двойку, так как не смогла сделать домашнее задание — программы московской и украинской школ значительно отличались друг от друга. Но это дало мне хороший стимул на будущее, я не расстроилась, а только иронично взглянула на ситуацию и подумала: «Я вас еще перегоню! Какие же вы маленькие!» Так потом и случилось. Училась я, как и все, но в отличие от многих своих одноклассников знала, чего я хочу от жизни. Всегда была со своим «моторчиком», с улыбкой до ушей, везде ходила с книжкой (у меня любовь к чтению на ходу), сочувствовала литературным героям, заливая книжные страницы слезами, и всегда самоотверженно защищала честь школы на всех мероприятиях — так что все поздравительные торты и шоколадные медали постоянно были наши. Кормила птиц семечками после уроков, гуляла с мальчишками по стройкам, а после выпускного экзамена меня искупали в фонтане вместе с аттестатом и я была самой счастливой и предвкушала новую жизнь!
Николай ФОМЕНКО — В школе я отличником не был. Дневник вечно «краснел» двойками и замечаниями. Но на самом деле я не хулиганил, а хотел, как лучше. Однажды вбегаю в класс уже после звонка и вижу, что все наши передвигают шкаф — метра два с половиной высотой. Я, естественно, бросился поддерживать, а в этот момент кто-то закричал: «Атас, завуч идет!» Все рванули к партам, и когда она вошла, со шкафом остался один я. Конечно, не удержал его и уронил! К счастью, было это возле двери, поэтому шкаф просто застрял в дверном проеме и не придавил ее. А в моем дневнике появилась историческая запись: «Тов. родители! Ваш сын уронил на завуча шкаф. Завуч.»
Елена ЗАЙЦЕВА — «Школьные годы чудесные» были не такими чудесными для нас, потому что учителя, путая нас, близняшек, путались и в наших знаниях. Вернее, знания были у меня, а моя сестра Таня училась плохо, списывала у меня, делая при этом ошибки. «Вы, Зайцевы, плохо знаете мой предмет!» — говорила учительница географии. Я не понимала, почему «вы»? Я-то знала предмет отлично! Правда, были и симпатичные моменты. У нас в школе работали практикантами молоденькие красивые мальчики, а мы учились тогда уже в 10-м классе. Как же мы их смущали на уроках, когда они вызывали меня, а к доске шла Таня! Весь класс смеялся, зная, что мы хулиганим. В общем, идеальными мы не были никогда. Бедные родители, их вызывали в школу, говорили про нас что-то нелестное! Мама приходила домой грустная, нам было её жалко… Но поделать с собой мы ничего не могли. Вот такие мы были!
Амаяк АКОПЯН — Шутки я коллекционировал еще с детских лет. И до сих пор перед глазами у меня стоит лицо моей первой учительницы — молодой, красивой, длинноногой — которой я подарил цветы 1 сентября в первом классе. Как только она взяла его в руки, из букета неожиданно вырвалась струя воды и залила всю её праздничную косметику! Дело в том, что там была спрятана обыкновенная резиновая груша — сжав в руках букет, она сжала и её, вызвав этот «фонтан». Всего за свою школьную жизнь я учился в четырёх школах, и везде моя фамилия звучала не столько гордо, сколько горько, а матушка моя провела в кабинетах завуча и директора больше часов, чем я за школьной партой. Все розыгрыши «висели» на мне: если надо было «довести» учителя или сорвать урок, звали Акопяна. Например, когда я учился во 2-м или 3-м классе, то приходил в 10 класс, залезал к кому-нибудь под парту и проводил там полдня — мяукал, пел, кряхтел. Учителя ничего не могли понять, потому что даже когда они вызывали к доске того старшеклассника, на кого падало подозрение, странные звуки с его места все равно продолжались. А еще я подпольно вел среди учеников курс «Шпаргаловедение» и охотно делился со всеми желающими своими изобретениями в этой области. И когда, наконец, по окончании школы мне вручали аттестат, то аплодировали и плакали от радости не столько ученики, сколько педагоги.
